Несмотря на то, что история Великой Отечественной войны изучается уже более семидесяти лет и издано огромное количество работ, посвященных ей, а также проведена масштабная исследовательская работа по устранению «белых пятен», все еще остаются эпизоды, которые до сих пор вызывают вопросы. К одному из них можно отнести героическую оборону Могилева летом 1941 года или Могилевскую оборону, как ее называли немцы.

Повод разобраться

Советская историография об этом событии во многом базировалась на воспоминаниях, в частности, на воспоминаниях заместителя командующего Западным фронтом генерал-лейтенанта Андрея Еременко, на романе фронтового корреспондента Константина Симонова «Живые и мертвые» и других. Многие цифры, как выясняется сегодня, были преувеличены советской пропагандой. С целью разобраться в спорных вопросах за «круглый стол» в Могилевском государственном университете продовольствия сели видные историки, общественные деятели, ветераны войны и могилевчане, которые хотят знать больше о своем городе.

«Таких немало даже среди преподавателей и студентов нашего университета, — заметил первый проректор МГУП Александр Степанович Носиков. — Наглядное свидетельство тому — третий сборник «Живая память о войне», изданная в вузе. В него вошли воспоминания фронтовиков. Книги стали практически бестселлером — интерес к ним и к работе над ними не утихает!»

К слову, и «круглый стол» продлился 4 часа и, если бы не позднее время, дискуссия могла бы продолжаться еще очень долго.

Стратегическое значение

Как известно, Могилев приобрел огромную важность и значение с первых дней войны как фактическая столица Беларуси. С 24 июня 1941 года именно в Могилев переехал штаб Западного фронта, аппарат ЦК КП(б)Б и СНК БССР.

Кандидат исторических наук, доцент МГУП Александр Петрович Костеров убежден, что на оборону Могилева нужно смотреть объективно, но никак не умаляя и не отрицая героизма и доблести советских солдат, которые стояли насмерть на Буйничском поле. «Могилев оказался первым городом, где немцы увидели войну, — отметил он. — Они называли наш город «фэстунг» — крепость, подчеркивая, что бои были жестокими. Здесь они получили опыт, что не все города берутся аллюром, и распространили его среди других немецких армий». Однако, по его словам, если изучать только советские документы, то можно сделать вывод, что в битве под Могилевом были разбиты (по разным источникам) от 200 до 500 танков. Немцы же считали лишь те машины, которые не подлежали восстановлению, пригодные к ремонту в потери не записывали. «Если выводить среднее арифметическое между их и нашими данными, то получается, что под Могилевом немцы потеряли около 50 танков», — предположил Александр Костеров.

Оборонительный рубеж

Старший преподаватель кафедры гуманитарных дисциплин Федор Алексеевич Свинтицкий убежден, что Могилев мог бы держаться и дольше, если бы фронт обороны по Днепру составлял не 5, а 10 армий. На могилевском рубеже стояла 13-я, против которой выступила 4-я немецкая танковая армия, являвшая собой серьезную силу.

По мнению ученого, в том, что оборона была сломлена, есть стратегическая ошибка командования Красной Армии. «Все ждали удара по витебскому Сенно, поэтому основные силы были там, — пояснил он свою позицию. — К тому же, оборона Могилева носила линейный характер, на пути немцев стоял один эшелон, в то время как при битве за город в 1944 году немцы выставили три рубежа обороны».

Имели место и ошибки командования на местах. Немцы довольно быстро вычистили слабые места нашей обороны — не было взаимодействия между 13-й, 20 и 21-й армиями, защищавшим город — и били по ним, а точнее — между ними. Один из таких ударов 13 июля 1941 года замкнул кольцо вокруг Могилева.

Проблемы историографии

Основой для ее решения стала вышедшая монография кандидата исторических наук, доцента Минского государственного лингвистического университета Сергея Евгеньевича Новикова под названием «Беларусь улетку 1941 года: новыя падыходы ў даследаванні баявых дзеянняў».

Сергей Евгеньевич рассказал о своей работе в немецких архивах (в частности, в Федеральном военном архиве Германии во Фрайбурге).Считается, что оборона Могилева началась 3 июля 1941 года. Автором монографии в немецких архивах обнаружен любопытный документ — перевод на немецкий язык боевого приказа №1 генерал-майора Романова (командира 172-й стрелковой дивизии) от 7 июля 1941 года, а также аэрофотоснимок Могилева, сделанный немецкими разведчиками 8 июля 1941 года. Это уникальный и ранее неизвестный документ, в котором генерал-майор отдает приказ подчиненным полкам занять те или иные позиции для обороны Могилева. Ни оригинала, ни копии этого документа на русском языке не имеется в российских и белорусских военных архивах. Скорее всего, это связано с тем, что документ, наряду со множеством остальных, был в спешке уничтожен советским могилевским командованием перед входом гитлеровцев в город.

По словам С.Е.Новикова, немецкие документы свидетельствуют и о высокой степени готовности к обороне защитников города, в первую очередь частей Красной Армии. На всех рубежах немцев встречало плотное огневое сопротивление: на каждом участке обороны велись жестокие бои, использовалась разнообразная тактика. Даже будучи окруженными, защитники города не думали сдаваться. Гитлеровцам так и не удалось подавить артиллерию. Из документов следует, что немецкой пехоте «приходилось с боем брать каждую стрелковую ячейку, каждую противотанковую и пулеметную позицию, каждый дом».

Вновь открытые документы не просто дополняют традиционное описание боевых действий на защитных рубежах днепровской твердыни, но и дают возможность увидеть сражение глазами вражеской противоборствующей стороны.

Хронологические рамки

… тоже не так однозначны. «Маршал Еременко после войны обороне Могилева посвятил целую главу в книге «Солдатами были все», — напомнил кандидат исторических наук МГУ им. А.А. Кулешова Леонид Александрович Сугако.

Генерал-лейтенанту и принадлежит авторство трех этапов оборонительных сражений за могилевский плацдарм, утвердившийся в историографии, а именно:

1. 3 июля — 9 июля. Этот этап, по мнению Еременко, включал в себя бои разведывательных и передовых отрядов на дальних подступах к городу. 2. 9 июля — 16 июля. Второй этап включал в себя упорные оборонительные бои в предполье, на основной полосе обороны перед Могилевом и многочисленные контратаки с целью ликвидации плацдармов, захваченных противником на восточном берегу Днепра на обоих флангах 61-го корпуса. 3. 16 июля — 27 июля. На заключительном этапе войска, оборонявшие город, вели бои в окружении».

Однако есть и другая периодизация. В могилевском архиве есть справка о том, что «город держал оборону около 10 дней», маршал Жуков писал, что «более двух недель отбивали атаки врага». Генерал-фельдмаршал, командующий группы армий «Центр» Федор фон Бок в своей книге «Я стоял у ворот Москвы» писал «26 июля Могилев наконец пал».

«На мой взгляд, было бы правильным считать рамки обороны Могилева 13 (14) — 20 июля, когда за город шли ожесточенные бои, — выдвинул он свою теорию. — Хотя, с другой стороны, напряженными бои были или нет, но город не был сдан и до 26 (27) июля немцев в Могилеве не было».

Боеготовность и боеспособность

Историку-публицисту из Воронежа Григорию Плохотнюку оборона Могилева, возможно, ближе, чем многим из нас — его дед, Михаил Федорович Бакулин, был среди тех, кто сдерживал врага на подступах к нашему городу. Именно благодаря деду Григорий Владиславович занялся изучением обороны Могилева и судеб его защитников.

По его словам, в состав 388-го полка 172-й стрелковой дивизии, которой командовал полковник Кутепов и которая стояла на защите Могилева, входили украинцы, русские (в основном туляки и рязанцы), казахи, немцы (из Украинской ССР), азербайджанцы, 13 белорусов, чеченцы, евреи, осетины, татары, узбеки, армяне. «Новобранцев не было, многие были из призванных в апреле на военные сборы», — уточнил он.

Как удалось узнать Григорию Владиславовичу, солдаты были хорошо укомплектованы технически: артиллеристы были снабжены полностью, если немного не хватало станковых пулеметов, было больше ручных. «Словом, когда 12 июля немцы «напоролись» на наших, то получили по зубам», — резюмировал он.

Фотохроника

Директор Музея истории Могилева Алексей Батюков, в качестве подтверждения вышесказанного, продемонстрировал участникам обсуждения уникальные немецкие фотоснимки, предоставленные друзьями музея. На них был и кадр из немецкого «дембельского альбома», подписанный как «Бой над Буйничским полем», и снимки с неба над Могилевом 23 июня, и «через час после взятия города», и видов города, когда в него вошли немцы.

«В настоящее время мы готовим фотовыставку, где общественности будут представлены эти снимки, — отметил Алексей Николаевич. — Приглашаем всех могилевчан».

Значение обороны Могилева

Подводя итоги встречи, историки сошлись во мнении, что в изучении обороны Могилева настал новый этап: попытка написать объективную историю трагичного лета 1941 года в Беларуси на основе изучения и использования зарубежных источников, в том числе историко­-сравнительного анализа. «Исторические определения обороны Могилева, которые вытекают из немецких источников («неприступный бастион», «Крепость-Могилев»; определение этих боев как «Могилевская битва»), являются для широкой общественности весомым основанием утверждать, что уже под Могилевом, в самом начале войны, начала коваться победа над фашизмом», — заметил кандидат исторических наук, профессор Геннадий Игнатьевич Волчок.

А правдивое описание боевых действий необходимо для того, чтобы мы все знали о героизме, мужестве и самопожертвовании наших предков, помнили о боевых традициях защитников могилевского бастиона и никогда не теряли связи с исторической памятью белорусского народа. Именно на белорусской земле свершился крах плана «Барбаросса», именно на белорусской земле, на Могилевщине, рождалась победа над мировым злом — германским нацизмом.

Екатерина Льдова, фото автора и из архива