«Я некрасивый, робкий и старомодный», – так с иронией может сказать о себе словами своего героя из спектакля «Искусство быть счастливым» скромный и сомневающийся Сан Саныч. Импозантный, мудрый и знающий – так можно сказать об этом человеке – Заслуженном артисте России Александре Александровиче Палкине. Когда-то он поставил на подмостках Могилевского драмтеатра солнечный спектакль «Мой внук Вениамин». И была в нем реплика, которую хочется адресовать герою этого интервью: «Это не человек – это явление!»

Поэтому захотелось поговорить о сокровенном человеческом желании быть счастливым: как освоить это трудное искусство? Жизнь – мудрый учитель: каждому дает уроки. Но не все готовы их воспринять – единицы из нас способны к рефлексии… Александр Палкин – та самая единица, сумевшая благодаря большому таланту понять и запомнить на «отлично» эти поучения. Мудрый сам кует себе счастье.

Урок первый: ТРЕТИЙ ГРИБОК СЛЕВА И ВЕЛИКИЙ ГРИБОВ

Сегодня мне 78 лет. За свою длинную жизнь я объехал с разными труппами Европу, Беларусь, Россию, Украину, Прибалтику. Города, гостиницы и театры смешались в моей голове, и остались только какие-то обрывки воспоминаний. В Кремлевском дворце запомнилась курилка на лестничной площадке напротив огромных часов на Спасской башне; в Таганроге – бакалейная лавка отца А. Чехова; после фестиваля «Славянский венец», где Могилевский драмтеатр показывал «Вечер» А. Дударева, остался в памяти роскошный банкет. И только первые гастроли с труппой Ярославского театра в Московский Художественный театр – МХАТ, – стали незабываемым воспоминанием. Там повсюду витал дух великого режиссера и педагога К.Станиславского, автора книги «Моя жизнь в искусстве».

Вот и на мою жизнь в искусстве повлияли эти гастроли. Нам выдали временные пропуски. И я, безалаберный студент, игравший в спектакле роль третьего грибка слева – спальника Ивана Грозного, забыл про документ. Грозный вахтер у турникета задержал меня. В ответ я начал спорить с этим сухарем: мол, меня и так все знают. И тут входит Алексей Грибов – гениальный актер театра и кино, народный артист СССР. Любимец всей страны безропотно предъявил пропуск – я тут же пошел за своим и с тех пор никогда не позволяю себе грубить: каждый выполняет свои обязанности.

Это был урок хороших манер и скромности от мастера.

Урок второй: КОЗЫРНОЙ ВАЛЕТ И «ВАСИЛИСА МЕЛЕНТЬЕВНА»

Во время гастролей во МХАТ мне доверили целую реплику в спектакле по пьесе А.Н.Островского «Василиса Мелентьевна». В тканом кафтане из парчи, расшитом жемчугом, с высоким воротником, я ощущал себя козырным валетом из карточной колоды. Оторвался от зеркала, когда меня вызвали на знаменитую сцену, которая   для актеров как Мекка для мусульманина. И вот, гордый, я иду творить: шагаю в алых сапожках по ковровой дорожке и подхожу к массивной двери. И здесь старичок, заметив слугу царя, распахивает створки перед Его Величеством Актером. У меня «в зобу дыханье сперло»: как же надо существовать на сцене при таком трепетном отношении?

И вот мы, трое приближенных Ивана Великого, сплетничаем о призраке сосланной старой жены государя (он задумал жениться на молодой Василисе): «Ну, слушайте! Покойная царица по терему ночной порою ходят».

Надо сказать, в академическом театре Ярославля почти все спектакли шли с участием суфлера: много было пожилых народных артистов. Человек в будке – редкая сложная профессия, требующая особого дара подачи текста актеру. И вдруг я глазам своим не верю: сухонькая, как птичка, Алябьева, обращается жестом ко мне – третьему спальнику, прекрасно знавшему свою одну реплику: хрупкая старушка изо всех сил бьет себя по запястью. Оказывается, я в эпоху Ивана Грозного переместился, а часы не снял! Красный от стыда, сдвинул браслет под рукав и иссяк: слова забыл! Мгновенно покрылся холодным потом, запотел – и ус у меня отклеился! Таким был мой дебют: как будто я воочию увидел призрака царицы. Разбора полетов не было: мой педагог в роли героя-любовника – Владимир Солопов – хохотал за кулисами, стоя на коленях, но урок я усвоил: самодисциплина – необходимое условие роста актера. На одном даровании далеко не уедешь. Сегодня меня радует молодое поколение нашего драмтеатра: Руслан Кушнер, Николай Романовский, Дмитрий Дудкевич, Александр Кулешов – им всем присуща внутренняя дисциплина. За это я люблю и уважаю их. С большим удовольствием играю сейчас на репетициях с замечательным молодым артистом Иваном Трусом: он – молодой Франциск Скорина, я – старый и разочарованный просветитель. Уверен: умный, талантливый и высокоорганизованный Ваня станет большим артистом в Беларуси.

Урок третий: КОМАР-ИНТЕЛЛИГЕНТ И РАЗБОР ПОЛЕТОВ

Сегодня режиссеры повсеместно предлагают свое видение пьесы. Так и хочется иногда сказать: купите бумагу, возьмите ручку, напишите свой труд, поставьте на сцене и дело с концом. Но такая задача оказывается непосильной: трудно в диалогах выразить свою мысль.

Помню, талантливый режиссер Юрий Мамин, снявший фильм «Окно в Париж», ставил дипломный спектакль «Недоросль» по пьесе Д. Фонвизина. В этом сокращенном и измененном до неузнаваемости варианте пьесы я играл Милона и Комара. Главное действующее лицо – Тарас Скотинин – сдувал Комара: хамы побеждают интеллигентов. Я упивался игрой в этом скандальном спектакле. Райком исполкома организовал встречу-обсуждение пьесы со студентами. На трибуну поднялся ректор института и сказал: «Я получил огромное удовольствие, давно так не смеялся. Но скажите, а причем здесь Фонвизин?» И этот контраст выступления помог мне вынести урок: надо трепетно относиться к авторскому замыслу. Драматург Григорий Горин рассорился со своим другом – режиссером Марком Захаровым: последний позволил себе вписать реплику. Работая над «Последним», я старался все согласовывать с драматургом В.Ткачевым. Я исповедую Автора…

Урок четвертый: «Этот День Победы!»

Я обратился к материалу о последнем ветеране потому, что помню День Победы, радость людей, бежавших мимо окон. Помню Катю Осипову, потерявшую родных на войне: продавец в хлебном магазине, она отоваривала продуктовую карточку, бросая расползшуюся буханку хлеба на весы, и обязательно клала сладкий довесочек – он был только мой! Помню голодных немцев, высланных на север с Поволжья, – к нам заглянула пожилая немка и попросила есть. На плите стоял только чугунок с картошкой для козы. Женщина поела, достала и оставила маме легкий газовый шарфик.

Помню, как подрабатывал маляром и красил школу. И однажды в дождь мы сидели с пивом на чердаке. Я, нахальный молодой человек, вызвался от нечего делать гадать техничке. Развязно достал колоду из 36 карт, начал говорить о скорой встрече и осекся: она смотрела на меня такими глазами – я не знал, как выбраться. Она была замужем только три дня: молодого призвали на войну, и он пропал. И она ждала: «Вот зашел бы, закурил махорку, матюкнулся – тогда и помирать не страшно…»

Пьеса Василя Ткачева дала мне возможность сказать сокровенные мысли: ветераны никому не нужны, эта шумиха вокруг памятных дней ничего не значит. Григорий Белоцерковский в роли последнего из ветеранов так пронзительно смотрел в зал, словно искал: кому я здесь нужен?

Урок пятый: «ЛЮБИТЬ – ЭТО ЗНАЧИТ…»

Я любил и люблю раннюю лирику Владимира Маяковского. Как вспоминал скульптор Эрнст Неизвестный, этот великан входил – и сразу было видно: перед тобой гений. При поступлении в Ярославский театральный институт я читал «Облако в штанах» – это шедевр. Думаю, никто никогда так верно не написал о мужской любви. Сюжет очень прост: он ждет – она не идет: «Восемь. Девять. Десять. Упал двенадцатый час». И мука сомнений: «Плавлю лбом стекло окошечное. Будет любовь или нет? Какая – большая или крошечная?»

Большая любовь к моему одинокому герою-старику из спектакля «Искусство быть счастливым» по книге Г.Маркеса «Вспоминая моих грустных шлюх» впервые пришла в возрасте 90 лет: «старики умеют любить, у них для этого есть время; молодежь, наоборот, думает о работе, успехах и деньгах». Режиссер Александр Дольников (Москва) прочитал эту повесть в троллейбусе и понял: он будет делать инсценировку этой скандальной ситуации: старик, который всю жизнь имел дело с продажными женщинами, впервые полюбил чистую девушку. Мы придумали замечательные сцены, которые высоко оценила известный критик Татьяна Орлова: на первом свидании я делал кораблик и запускал его по воде. Потом, подозревая в девушке тоже шлюху, разъяренный старик разгромил все вокруг и разбил аквариум. Решился на полный разрыв и сжег корабль. Собрал пепел и протер им лицо, мгновенно став негром. В конце концов, старик и девушка мирились, и непробиваемая Зоя Бурцева, игравшая нашу сводницу, плакала, глядя на это воссоединение: счастливые финалы в любви так редко бывают.

Как правило, мы убиваем тех, кого больше всего любим. Человек делает непоправимые ошибки, думая: завтра я все исправлю. Нет, жизнь показывает: нельзя дважды войти в одну реку, возврата в прежнюю любовь нет. Эта мысль пронзительно звучала в спектакле «По зеленым холмам океана».

Урок шестой. ЮЛЕНЬКА – ДЕВОЧКА МОЯ

Самым большим Божьим подарком стал для меня «День рождения Принцессы» – так называлась сказка, которую я поставил в одном из театров. И так я могу сказать о рождении младшей дочери. Я был уже сорокалетним дедом, и Юлька могла вить из меня веревки. Она всегда поражала своим неординарным творческим мышлением. Случайно у нее на столе обнаружил стихи: «Я хочу умереть на высокой горе, Чтобы к небу прижаться губами» – так она откликнулась на полет из окна своего одноклассника. Я был потрясен красотой и глубиной этих строк. В поисках себя, Юля додралась до Москвы. Создает волшебные индивидуальные визитки, приносящие удачу и успех.

Сравнивая воспитание старшей и младшей девочек, я понял: не надо читать морали – надо просто любить своих детей и помочь им раскрыть свою индивидуальность. Мы много играли, особенно «В города». Оказалось, это здорово развивает ребенка. Соревновались с дочкой, кто больше знает стихов. В конце концов, она положила меня на лопатки.

Урок седьмой. «ТВОРИ ИЛИ УБИРАЙСЯ ВОН!»

В театре Могилева я сразу нашел общий язык с главным режиссером – Валерием Маслюком. Мне было с ним очень легко. Это был настоящий творческий лидер, неожиданный, удивляющий, с грандиозными планами – ему верили, его любили и за ним шли. Он предлагал на собрании подписать устав: «Твори или убирайся вон!» Энергичный, молодой, он дневал и ночевал в театре, репертуар которого хотел обогатить национальной классикой на белорусском языке. Одним словом, мы стремительно набирали высоту. Но, к сожалению и для молодой труппы, и для самого режиссера, Маслюк дал согласие перейти в Минский театр имени М. Горького с такими астральными величинами, как Ростислав Янковский. Он ехал гореть, но перегорел…

Самой большой величиной в нашем театре была прима Юдифь Гальперина: ей повиновались все, театр вращался вокруг нее – она служила театру: с дочкой стряслась беда – она продолжала играть в «Странной миссис Сэвидж». В мощи ее дарования было что-то от Аркадия Райкина. Она была остроумна, как Фаина Раневская. Помню, мы играли в какой-то чепуховой пьеске. Эта бытовая мелодрама ни о чем собирала полный зал. За кулисами тогда курили – Гальперина в ожидании выхода на сцену затянулась дешевой папиросой «Север» и изрекла, как мудрая черепаха Тортилла: «Никогда не думала, что в городе столько идиотов!»

А я получал от великой актрисы уроки искусства травить байки и мастерски играть в карты – мне выпала эта счастливая карта…

Урок восьмой: «БЫЛ ЛИ СЧАСТЛИВ ТЫ В ЖИЗНИ ЗЕМНОЙ?»

Сегодня для меня главный мудрец – поэт Федор Тютчев. Как валериановые капли для меня его строки:

Не рассуждай, не хлопочи!..
Безумство ищет, глупость судит;
Дневные раны сном лечи,
А завтра быть чему, то будет.

Живя, умей все пережить:
Печаль, и радость, и тревогу.
Чего желать? О чем тужить?
День пережит — и слава богу!

Да, болит спина и трудно дышать, нет энергии. Но я, как философ, благословляю свой закатный возраст. Пришла великая вещь – мудрость, дающая свободу от переживаний. Моя жена по весне написала строчки про нашу любимую дачу: «Уж март идет, за ним апрель, И скоро я увижусь с вами, Мой милый домик, лес, прудок, По дну заросший камышами». Я иду по полю с клевером, смотрю на эту красоту, открыв рот, и думаю: «Матушка моя, меня не будет, а клевер останется». Как у Цветаевой, «послушайте, за то меня любите, что я умру».

Елена Максимова